Морская библиотека располагает огромной подшивкой рукописей, приписываемых герцогу Йоркскому. Это — боевые распоряжения и инструкции по плаванию. Они, впрочем, не копии тех, что вошли в книгу, изданную в 1672 —1673 гг. Датирование рукописей установить трудно, так как слова «Его Величества» и «Их Величеств» встречаются поочередно, а «генерал» — попеременно с «адмирал».

   Главный интерес рукописей заключается в пояснениях к боевым инструкциям, а также в акварельных картинках сражений Второй и Третьей англо-голландских войн. Рукопись содержит 33 инструкции по плаванию, написанные на основе первоначальных двадцати пяти. Это сопровождено несколькими включениями и пояснениями явно более поздней датировки. Рисунки и пояснения интересны в силу своей редкости. И все же мы не имеем тогдашних свидетельств развития тактического мышления, кроме тех, что включены в официальный свод инструкций.

   В рукописи 20 сигналов отведены плаванию ночью и три — плаванию в тумане. В работе они отделены от сигналов по действиям днем. В ней применен метод книги Рассела 1691 г. и использованы официальные инструкции по плаванию и бою более позднего времени, впрочем, без указания дат. Имеются отдельные списки для сигналов днем, ночью и в тумане, а также индекс самих сигналов, разделенных по методу исполнения на пушечные, световые и флажные. Абстракты сигналов, использованные в инструкциях по плаванию и бою, собраны в три столбца с цветными рисунками флагов — слева с указанием места, где они поднимаются, и справа — их значением. По существу — это первая сигнальная книга. Далее в книге находятся боевые распоряжения и сигналы для брандеров. Предусмотрены также отдельные списки по каждому разделу и индексы для сигналов.

   Единственным дополнением по тактическим вопросам был совет атаковать вражеский головной корабль в строю.
   К статье 7 Руперта и Олбемарла от 18 июля 1666 г. об атаке противника с наветренной стороны добавлено: «Атаковать следует ту часть линии противника, которая ближе к ветру».

   «В сражении 1660 г. (Четырехдневное сражение) наши передовые корабли были подбиты за три часа и обращены в бегство. Еще до того, как в бой вступил весь остальной флот. То же самое мы претерпели 4 июня (второе сражение при Схооневелте) от Тромпа и де Ройтера, которые не спустились для боя на весь наш флот, но напали на головные корабли эскадры Спрэгга и разбили их».

   Статья 8 гласит: «Если противник готов к бою, то флот Его Величества, имея свою головную эскадру на ветре, должен атаковать головные корабли противника». В книге рукописей добавлено: «...На корабли противника, идущие в крутом бейдевинде, чтобы заставить их свалиться под ветер». Комментатор отмечает: «Может случиться так, что головной корабль вашего строя окажется под ветром; тогда действуйте по инструкции».

   Очевидно, автор полагает, что авангард противника должен быть атакован и с наветра. Он считает, что, поскольку атакующие всегда могут ввести в бой «свежие» корабли для поддержки своих лидеров, то у подветренного флота передовые и наветренные корабли могут оказаться изолированными и не смогут поддержать остальных в таком случае. Это может выглядеть наивным и позже было опровергнуто флотоводцами времен американской войны. Но изменения в конструкции кораблей наступающего столетия, без сомнения, улучшили их возможности действовать по ветру. Во всяком случае выражение тактической мысли представляет собой прогресс простой альтернативе прохождения через разрывы в строе вражеской эскадры или просто велению боя на параллельном курсе.

   Несомненно, что, как и других флотоводцев того времени, комментатора беспокоил вопрос о трудности сохранения контроля по всему флоту и по отдельным эскадрам. Его также беспокоил вопрос управления в дыму сражения. Исходя из примечаний и рисунков, можно сделать заключение, что их автор был против попыток окружения вражеского авангарда с подветра, хотя это весьма эффективный маневр.

   Статья 3 повторяет инструкцию Руперта и Олбемарла от 1666 г. о разделении вражеского флота с подветра, указывая, что это ведет к беспорядку в своем строе.

   Статья 5 содержит сигнал: «выиграть ветер у противника», перейдя на другой галс или как-либо иначе. В рукописи добавлено, что корабли, «выигравшие ветер», «должны следить за последующими сигналами командующего, и если их не увидят, то должны атаковать всеми силами передовые корабли противника или помочь своим, находящимся в затруднительном положении от действий неприятеля».

   В пояснении написано, что «этого сигнала как раз и недоставало в сражении 11 августа 1673 г. при Текселе. Четвертая эскадра, следовавшая этой инструкции и выигравшая ветер у противника около четырех часов пополудни, держалась на ветре в ожидании другого сигнала, чтобы спуститься на неприятеля, как Д’Эстрэ и изложил на военном совете на следующий день. В ожидании этого противник оставил только пять или шесть кораблей для наблюдения за движением французов, а с остальными набросился на наш флот и заставил его отойти».

   Статья 6 содержит сигнал: «держаться в кильватер адмиралу, если он с наветра от противника». Дополнительный сигнал давался, когда какой-либо из кораблей Его Величества «выигрывал ветер у неприятеля» и «генерал иди адмирал направлял его в ближний бой». Отмечалось, «что в сражении при Солбее Джозеф Джордан был на ветре и держался так в ожидании сигнала или брандеров». Если бы адмирал оказался под ветром от неприятеля, то сигнал предназначался бы кораблям с подветра его самого, чтобы они вступили в линию с ним. В инструкции добавлено, что отступающего противника должны преследовать фрегаты и брать на абордаж, «а тяжелые корабли — оставаться в арьергарде флота» и подбирать людей с гибнущих кораблей и захватывать призы.

   «28 мая 1673 г. во время первого боя при Схооневелте контр-адмирал голландского флота Банкерт по сигналу де Ройтера двинулся вперед и сразу же за ним последовал Спрэгг со своей эскадрой. Это оттеснило нас под ветер, а де Ройтер смог использовать свое наветренное преимущество. Отпустить из линии даже малый отряд кораблей может привести к опасному положению все остальные, которые продолжают вести бой».

   Автор считает, что генерал должен отдавать четкие приказы особенно тогда, когда командир авангардного отряда не в состоянии видеть сигналы своего командира эскадры и тем более главнокомандующего. Первое пояснение предлагает иметь адмиралу больший набор сигналов по своему усмотрению. Предусматривается также «опытным капитанам резервных судов определенными сигналами сообщать командующему о состоянии и местонахождении других отрядов флота. Также суда должны находиться в тех местах, где их могли бы видеть все корабли, а их ответные сигналы также должны быть различимы остальными кораблями». В этом усматривается идея репетичного фрегата. Но как такой фрегат мог отвечать своему адмиралу без сигнального кода? Таковой появился лишь во время Наполеоновских войн. Кому можно было доверить такое важное дело? Кроме того, что значит «резервный»? То, что взаимный обмен сигналами был признан необходимым, следует из инструкции, вставленной после статьи 4, в которой сказано, что в случае, если противник на ветре, нужно сомкнуть строй своих кораблей. Дополнительная инструкция указывает, что если любой флагманский корабль или эскадра в головной части флота оказывается на ветру от противника, то нужно дать сигнал генералу об общем повороте всего флота. Если генерал его отрепетовал, то этот сигнал становится приказом.

   Статьи 9 и 10 — это сигналы вице-адмиралу, идущему по правому крамболу, перейти на траверз, а контр-адмиралу сделать то же по левому борту. Такое перестроение нам кажется неадекватным.

   В рукопись добавлен новый сигнал (статья 17): «Если корабль генерала окажется с наветра от противника, то ему следует, идя по ветру, пройти через его линию и присоединиться к всему своему флоту».

   Статья 16 касается оказания помощи своим кораблям, оказавшимся в опасности.

   Пояснение к статье 20 определяет действия командиров малых кораблей. К этому добавлено, что в случае повреждения своего корабля флаг-офицер может перенести свой флаг на любой корабль своего отряда.
   Первый из чертежей рукописи изображает два флота — один с наветра, другой — под ветром. В бою на День святого Якова (Джеймса) в 1666 г. британский флот, будучи с наветра, навалился на передовые корабли голландцев. В 1672 г. английский флот, находясь под ветром, проиграл бой при Солбее. 4 июня 1673 г. «противник вышел нам в голову и нанес поражение авангарду английской линии и помешал ему помочь «остальному флоту».

   На втором чертеже показано начало сражения на День святого Якова с пометкой, что англичане «имели ветер» и поэтому нанесли поражение голландцам. Третий чертеж — последний этап того же сражения, когда Тромп с голландским арьергардом в хорошем строю смог уничтожить английский корабль Resolution с помощью брандера.
   Последние три чертежа посвящены второму сражению при Схооневелте 4 июня 1673 г. На первом голландцы на ветру, французы — в арьергарде союзников находятся на юге, а голландцы отряжают треть своего флота, чтобы атаковать их. Третий рисунок — завершающая фаза боя, когда голландцы «гонят Белую и Красную эскадры англичан». В примечании к этому рисунку рассказано, как Тромп, будучи «подбит», но тем не менее продолжая бой, оттеснил Спрэгга под ветер и почти с помощью де Ройтера отрезал его эскадру от остального флота.

   Коротким заключением из событий всех трех англо-голландских войн оказалась невозможность довести ни одно сражение до решительного завершения. Хотя прорезания вражеской линии теоретически считалось опасным для самих себя, это происходило часто и даже невольно с отделением эскадр друг от друга. Ни один из флотов не пострадал серьезно от маневра прорезания вражеского строя. Не удавалось окружить и тем более уничтожить отрезанные корабли противника. Этот маневр мог бы иметь успех, если бы отрезанные отряды были 5ы слабее тех, кто их отрезал. Более обещающей идеей была бы организация эскадр и отрядов таким образом, чтобы они всегда были готовы прорезать и окружить плохо сформированные группы кораблей неприятеля. Чтобы самим не оказаться отрезанными и обойденными, следует воздействовать на противника мощным бортовым огнем четкой линии баталии. Постепенно теория боя в линии приобрела все более оборонительный характер. Те же, кто пытался придать линейной тактике наступательный характер, начали считаться формалистами. Те кто обращал меньше внимания на боевой порядок, предпочитая старый бессистемный метод ведения боя свободных эскадр, стали считаться истинными бойцами нападения.